Капитан Кокосовый Орех

Слухати реліз

Капитан Кокосовый Орех – образ, основная идея которого черпается из множества источников. Первоначально импульс к созданию нового творения дала одна из песен американского гитариста и композитора Джими Хендрикса «Captain Coconut». Она всегда вызывала у меня тёплые чувства и порождала странные нетривиальные образы, а аллегории, порождаемые характером песни, легко могут сопоставляться с жизнью.

Словом, музыка текучая и изменчивая, и это я хотел привнести в своё творение. Сам по себе этот импульс был мыслью, которая пришла через чувства – те, которые рождала эта песня.

Сейчас мне уже трудно установить, из какой именно искорки разгорелось творческое пламя. Идея создать «морскую» музыку была, параллельно с этим я сочинял некоторые риффы. Это привело к тому, что я начал создавать данную антологию композиций, ещё толком не наполнив сосуд однородной жидкостью идей и мыслей. И что удивительно, это ни сколько не повредило. Концепция крепла и обрастала новыми нюансами, вдохновение я черпал и из приключенческих книг о море.

На этот раз я активно искал новые идеи не только для музыки, но и для работы, которую предстояло провести в области сведения партий. Мне представлялось, что они должны здорово подкреплять музыку и давать кислород для концепции. К примеру, взять открывающую «Отплытие». Композиция разворачивается, становится более широкой, мотивы в ней волевые и от них веет чем-то издали благородным, неистовый морской романтизм способен породить картину большого моря. Конечно же, разведение в этой песни, всё переходы и эхо и т.д. символизируют выход корабля в море и саму стихию. Подобным образом работают другие нюансы в иных вещах.

Но было бы не правильно говорить, что романтика морских приключений передается здесь верно. В первую очередь потому, что в книгах и в реальности она разная, если брать что-либо за основу.

Во время работы над альбомом ко мне в руки попала гениальная книга «Горизонты южного моря», и некоторую часть вдохновения я взял именно оттуда. Книга хронологически-документального порядка повествует об открытиях в Тихом Океане и представляет огромный интерес. Там описаны достоверные факты жизни мореплавателей, которые и подрывают авторитет образов, тщательно выстраиваемый книгами и кино.

Во-первых, в жизни настоящих моряков и путешественников не всегда присутствовал хеппи энд и удача, во-вторых, то был век сомнений и различных лишений. Мореплаватели из-за ненадёжности данных и трудности в установке своего местонахождения часто сбивались с пути, что влекло за собой полную неизвестность – сбиться с пути означало фактически медленную и голодную смерть.

Опасности были повсюду, и она горько заглушала всю красоту столь романтичной профессии. Лишения и испытания были невероятно суровы – жесточайшая экономия еды и припасов, скудный рацион, который моряки делили с бортовыми крысами и тараканами, тяжёлый и ратный труд, цинга и болезни, добавьте к этому неустойчивую психологическую атмосферу и нередко тягучий микроклимат в команде. Гармонично к этому присоединяются другие вещи – плохая погода, аборигены… Список можно продолжать и дальше.

В общем, книга дала понять, что делать упор на морской романтике не стоит. Но всё-таки по своему она здесь раскрывается, не в последнюю очередь благодаря тому, что между треками нет иной устойчивой связи.

В большинство из них я старался вложить некоторую идею, которая, как правило, была у меня ещё до того, как композиция была полностью готова.

К примеру, «Восход со дна морского» – символизирует\подразумевает погружение, тайные морские глубины, мир, невиданный и непонятный нам с его порой причудливыми образованиями. Такие картины и образы я видел, когда читал «20000 лье…». Гул в композиции, – а не это ли звуки аппарата, который погружается в морскую пучину? Предшествующие ему мотивы в первой половине композиции словно показывают те области подводного царства, где ещё смеют заходить лучи Солнца, но уже обитают диковинные формы жизни. Всё плавно, но слегка хаотично меняется. После гула следуют безмятежные аранжировки – неужели это дно морское?

А о чём же заглавная композиция? Она, как и некоторые другие, содержит образ, легко трактующийся двойственно. Это может быть персонаж, жизнь которого поменялась в результате путешествий по океану, или это морская стихия, где штиль сменяется штормом? И в том и в ином случае, две половины, спокойная и тревожная, говорят об этом.

А идея наложить на рифы звуки стихии обязана моим воспоминаниям описаниям штормов в разных приключенческих книгах, как например, в Таинственном Острове. Словом, всё, конечно, проходит через личное восприятие, но альбом справится со своей целью, если хотя бы вызовет у вас морские ассоциации и воспоминания.

Ну а звук тут во многом базируется на раннем хард-роковом начале. Однако бескомпромиссный и чисто выхолощенный идеальный звук я не сильно люблю, потому старался передать некоторую сырость и грязь, что очень хорошо ассоциируется с пиратством и 70-ми. Вдобавок, так получалось.

Да-да, снова самопроизвольность породила львиную долю музыки – тут много импровизаций и иные вариации наложений так же рождались в упорном процессе экспериментирования. Некоторая стихийность творческого процесса мне более приятна, нежели методичное постановление всех и вся в композиции и скрупулезное шлифование. Хотя, признаюсь, что было в новинку, пару раз мне довелось и карандашом фиксировать идеи сначала на бумаге или заниматься как раз оттачиванием действий. И если если это новизна, то это хорошо, ведь она, как известно, важнейший признак творчества.

Остальные примеси в альбоме различны – частички фолк-рока, психоделики. В процессе я обратился даже к некоторым своим крайне старым идеям. Например, основной рифф в композиции «Вот плывёт фрегат мой» я придумал ещё очень давно, помнится, когда только у меня появилась гитара.

В поисках разнообразия я обратился даже к очень экзотическому инструменту, а это именно то, что я хотел привнести в некоторые композиции. На «Нирвана острова Пасхи» после звуков, которые изображают обряд вызывания духов, вы слышите кларнет – этот инструмент, который мне подарил дедушка, он когда-то играл на нём в академиях и оркестре.

Действительно уникальный инструмент немецкого производства, ему более полувека, а освоить его необычайно трудно. Также, снова возвращается губная гармошка – её звучание способно породить один из морских атрибутов и образов, как это происходит в перезаписанной «Сегодня боцман был пьян».

Интересна и история обложки. У меня в комнате есть такая небольшая картинка в рамочке, она у меня уже давно. Мне эта картинка нравилась – я нарисовал к ней значок с логотипом проекта, подсознательно ещё тогда ассоциируя её с обложкой. Она подошла под эту роль как нельзя кстати.

За красотой тут стоит образ дикой природы необитаемых островов, где в тени кипы незримых опасностей. Она также как и название просто работает на концепцию – скажем, на обложке можно было бы изобразить того самого капитана, но к чему, если это лишь часть образа морских приключений и картин?

Творческий процесс на этот раз проходил гораздо более гладко и ровно. Не было ни дня, чтобы я не обдумывал какие-то идеи, а в дни, когда мне никто не мешал, и писались сии замечательные композиции.

В результате всё получилось почти так, как я и задумал, и это приятно. Так что с удовольствием представляю Вам «Капитан Кокосовый Орех» – альбом, звуки и аранжировки которого содержат образы картин о морях и океанах, дальних плаваньях и путешествий.

P.S. «Капитан Кокосовый Орех» посвящается памяти моему попугайчику Кузе, который погиб 31-го декабря 2015-го года.